Недавно я наткнулся на выдержки из книги психоаналитика Бруно Беттельгейма «Просвещенное сердце», в которой он описал свой опыт пребывания узником в концлагерях Дахау и Бухенвальда в 1938-1939 годах.

Меня интересовал психологический аспект того, что творилось в концентрационных лагерях. Как нацистская система ломала личности, и как личности противостояли системе.

Зомбирование личности

Нацистская машина была нацелена на «воспитание» рабской силы: идеальной и послушной, не помышляющей ни о чем, кроме милости хозяина. Соответственно, следовало из сопротивляющейся взрослой личности сделать испуганного ребенка, или вовсе животное, живую биомассу без воли и чувств. Биомассой легко управлять, она не вызывает сочувствия, и послушно пойдет на убой.

Обобщая основные психологические стратегии подавления и слома личности, описанные в работе Беттельхейма, я для себя выделил ряд ключевых стратегий, которыми и хочу с вами поделиться.

Эти стратегии универсальны. В разных вариациях они повторяются практически на всех уровнях жизни общества: от семьи до государства. Нацисты только собрали это все в единый концентрат насилия и ужаса.

Что это за способы превращения личности в биомассу?

1. Заставить человека заниматься бессмысленной работой

Одно из любимых занятий эсэсовцев – заставлять людей делать совершенно бессмысленную работу, причем заключенные понимали, что она не имеет смысла. Таскать камни с одного места на другое, рыть ямы голыми руками, когда лопаты лежали рядом. Зачем? «Потому что я так сказал, жидовская морда!».

(чем это отличается от «потому что надо» или «твое дело выполнять, а не думать»?)

2. Ввести взаимоисключающие правила, нарушения которых неизбежны

Это правило создавало атмосферу постоянного страха быть пойманным. Люди были вынуждены договариваться с надзирателями или «капо» (помощники СС из числа заключенных), впадая от них в полную зависимость. Разворачивалось большое поле для шантажа: надзиратели и капо могли обращать внимание на нарушения, а могли и не обращать – в обмен на те или иные услуги.

(абсурдность и противоречивость родительских требований или государственных законов – полный аналог).

3. Размыть личную ответственность коллективной

Коллективная ответственность размывает личную – это давно известное правило. Но в условиях, когда цена ошибки слишком высока, коллективная ответственность превращает всех членов группы в надзирателей друг за другом. Сам коллектив становится невольным союзником СС и лагерной администрации.

Нередко, повинуясь минутной прихоти, эсэсовец отдавал очередной бессмысленный приказ. Стремление к послушанию въедалось в психику узников так сильно, что всегда находились заключенные, которые долго соблюдали этот приказ (даже когда эсэсовец о нем забывал) и принуждали к этому других. Так, однажды надзиратель приказал группе заключенных мыть ботинки снаружи и внутри водой с мылом. Ботинки становились твердыми, как камень, натирали ноги. Приказ больше никогда не повторялся. Тем не менее многие заключенные продолжали каждый день мыть изнутри свои ботинки и ругали всех, кто этого не делал, за нерадивость и грязь.

Это три «предварительных правила». Ударным звеном выступают следующие три, дробящие уже подготовленную личность.

4. Заставить узников поверить в то, что от них ничего не зависит

Для этого создается непредсказуемая обстановка, в которой невозможно что-либо планировать. Кроме того, людей приучают жить по инструкциям, пресекая тем самым любую инициативу с их стороны.

Группу чешских заключенных уничтожили так. На некоторое время их выделили как «благородных», имеющих право на определенные привилегии, и дали жить в относительном комфорте без работы и лишений. Затем чехов внезапно бросили на работу в карьер, где были самые плохие условия труда и наибольшая смертность, урезав при этом пищевой рацион. Потом обратно – в хорошее жилище и легкую работу, через несколько месяцев – снова в карьер и т.п. В живых не осталось никого. Полная неподконтрольность собственной жизни, невозможность предсказать, за что тебя поощряют или наказывают, выбивают почву из-под ног. Личность попросту не успевает выработать стратегии адаптации, она полностью дезорганизуется и конце концов погибает.

«Выживание человека зависит от его способности сохранить за собой некоторую область свободного поведения, удержать контроль над какими-то важными аспектами жизни, несмотря на условия, которые кажутся невыносимыми… Даже незначительная, символическая возможность действовать или не действовать, но по своей воле, позволяла выжить мне и таким, как я» (Б.Беттельхейм).

Жесточайший распорядок дня постоянно подгонял людей. Если одну-две минуты промедлишь на умывании – опоздаешь в туалет. Задержишься с уборкой своей кровати – не будет тебе завтрака, и без того скудного. Спешка, страх опоздать, ни секунды задуматься и остановиться… Не ты планируешь день. Не ты выбираешь, чем заниматься. И ты не знаешь, что с тобой будет потом. Наказания и поощрения шли безо всякой системы. Если на первых порах заключенные думали, что хороший труд их спасет от наказания, то потом приходило понимание, что ничто не гарантирует от отправки добывать камни в карьере (самое смертоносное занятие). И награждали просто так, просто по прихоти эсэсовца.

5. Заставить людей делать вид, что они ничего не видят и не слышат

Беттельхейм описывает такую ситуацию. Эсэсовец избивает человека. Мимо проходит колонна рабов, которая, заметив избиение, дружно поворачивает головы в сторону и резко ускоряется, всем своим видом показывая, что «не заметила» происходящего. Эсэсовец, не отрываясь от своего занятия, кричит «молодцы!». Потому что заключенные продемонстрировали, что усвоили правило «не знать и не видеть того, что не положено». А у заключенных усиливается стыд, чувство бессилия и, одновременно, они невольно становятся сообщниками эсэсовца, играя в его игру.

(Такие ситуации нередки в семьях, где процветает насилие. Например, мать, ребенок которой подвергается насилию со стороны отца/отчима, делает вид, что не в курсе происходящего. В тоталитарных государствах правило «все знаем, но делаем вид…» – важнейшее условие их существования)

6. Заставь людей переступить последнюю внутреннюю черту

«Чтобы не стать ходячим трупом, а остаться человеком, пусть униженным и деградировавшим, необходимо было все время осознавать, где проходит та черта, из-за которой нет возврата. Черта, которую нельзя переступать ни при каких обстоятельствах, даже под угрозой жизни. Сознавать, что если ты выжил ценой перехода за эту черту, то эта жизнь потеряет всякое значение» (Б.Беттельхейм).

Беттельхейм привел такой пример. Однажды эсэсовец обратил внимание на двух евреев, которые «сачковали». Он заставил их лечь в грязную канаву, подозвал заключенного-поляка из соседней бригады и приказал закопать впавших в немилость живьем. Поляк отказался. Эсэсовец стал его избивать, но поляк продолжал отказываться. Тогда надзиратель приказал им поменяться местами, и те двое получили приказ закопать поляка. И они стали закапывать своего сотоварища по несчастью без малейших колебаний. Когда поляка почти закопали, эсэсовец приказал им остановиться, выкопать его обратно, а затем снова самим лечь в канаву. И снова приказал поляку их закопать. На этот раз он подчинился – или из чувства мести, или думая, что эсэсовец их тоже пощадит в последнюю минуту. Но надзиратель не помиловал: он притоптал сапогами землю над головами жертв. Через пять минут их – одного мертвого, а другого умирающего – отправили в крематорий.

Процесс превращения людей в зомби был прост и нагляден. Сначала человек прекращал действовать по своей воле: у него не оставалось внутреннего источника движения, все, что он делал, определялось давлением со стороны надзирателей. Жертвы автоматически выполняли приказы, без какой-либо избирательности. Потом они переставали поднимать ноги при ходьбе, начинали очень характерно шаркать. Затем начинали смотреть только перед собой… После этого наступала смерть.

Те же узники, кто выжил, поняли то, чего раньше не осознавали: они обладают последней, но, может быть, самой важной человеческой свободой – в любых обстоятельствах выбирать свое собственное отношение к происходящему. Там, где нет собственного отношения, нет личности.

ЛИЧНОСТЬ ПРОТИВ СИСТЕМЫ: ДВЕ СТРАТЕГИИ

На всякое действие есть противодействие. На деформирующее давление системы люди пытались отвечать. Получалось по-разному. При осмыслении стратегий сопротивления можно отметить две основные линии: «стратегии выживания организма» и «стратегии сохранения своего Я».

И снова – обе эти стратегии довольно универсальны, и в разных вариациях проявляются везде, где человек сталкивается с системой, пытающейся его перемолоть.

Стратегии выживания организма
(главная цель – физическое выживание)

Правило 1. Выбиться в элиту

Стать «капо» - надзирателем из числа заключенных. Так узник получал больше возможностей для собственного выживания, больше возможностей для помощи «своим».

«Начальники из числа заключенных могли использовать свое положение для облегчения участи товарищей, но чтобы остаться «в должности», они должны были прежде всего служить СС. Чтобы спасти себя, своих друзей и членов своей группы, «элите» приходилось жертвовать другими заключенными. Допустимыми считались любые меры, вплоть до отправки на смерть конкурирующих за выживание групп» (Б.Беттельхейм).

Еще один момент, связанный с попыткой играть по правилам СС: малейшее смягчение к заключенным приводило к немедленному отстранению «капо» от власти. Поэтому борьба за место в элите медленно, но верно приводила к моральному омертвению «элит». Власть – даже в таком мизерном размере – подобно толкиновскому Кольцу – разъедала людей и превращала их в призраков. То есть в эсэсовцев.

Правило 2. Высоко оценивать свою «значимость» для гестапо

Человеку трудно примириться с тем, что он – ничтожный червь, которого ничего не стоит раздавить сапогом нациста. Люди пытались сохранить свое самоуважение через идею о том, что нацисты их очень боятся, и именно поэтому арестовывают. Сам факт ареста считался явным знаком опасности арестованных для всего режима Гитлера. Так думали и коммунисты, и социалисты, и либералы. Но так не думали эсэсовцы. Для них все эти люди были просто безликой биомассой.

Правило 3. Воспринимать происходящее как искупление своих ошибок

Некоторые узники хватались за идею искупления: их нынешние страдания искупают все грехи и ошибки прошлого и будущего. И это касалось не только религиозных людей. В невыносимых условиях концлагеря любое недостойное поведение (воровство еды у соседа и др.) оправдывалось просто: «Я не могу быть нормальным, когда приходится жить в таких условиях».

Знакомая такая фраза… «Не мы такие, жизнь такая…». Эта стратегия выживания, как и попытка пробиться в элиту, ведет к разложению личности, поскольку снимает с человека всякую ответственность за то, что он делает.

Правило 4. Порвать эмоциональные связи

«Приходит эсэсовец с большим мешком почты, и читает имена заключенных, которым пришли письма. Окончив перечисление, он со словами «Теперь вы, свиньи, знаете, что получили почту», сжигает весь мешок…» (Б.Беттельхейм).

В таких условиях проще избавиться от эмоций. Изолироваться, закрыться, очерстветь. Организм сохранялся, а личность продолжала деформироваться. Этот процесс был одинаковым как для заключенных, так и для надзирателей.

Примером максимального, абсолютного отчуждения является деловая корреспонденция Освенцима. Бруно Беттельхейм приводит несколько отрывков из писем химического треста «Фарберн»:

«В связи с предполагаемыми опытами с новыми снотворными таблетками, мы были бы признательны Вам за предоставление некоторого числа женщин»…. «Мы получили Ваш ответ, но считаем чрезмерной цену в 200 марок за женщину. Мы предлагаем не более 170 марок за голову… Нам нужно примерно 150»… «Получили заказанных 150 женщин. Несмотря на их истощенное состояние, они нам подойдут. Будем сообщать Вам о ходе эксперимента»… «Испытания проведены. Все подопытные умерли. Вскоре мы войдем с Вами в контакт относительно новой партии».

Правило 5. Уйди в грезы и фантазии

Бегство в фантазии – одно из наиболее распространенных средств борьбы с сильнейшей эмоциональной травмой. Так, в конце XIX века среди американских индейцев, потерявших землю предков и самоуважение в результате войн с белыми, распространилось учение «пляска Духов», адепты которого говорили, что, благодаря особому танцу, время пойдет вспять. Снова заколосится трава в распаханных ныне прериях, и снова привольные стада бизонов будут топтать ее, стирая все следы пребывания белых…

Заключенные концлагерей витали в мечтах почти беспрерывно, постепенно теряя контакт с реальным миром. Постоянно распространялись слухи об улучшении условий содержания или о скором освобождении. Это были настоящие сны наяву. Так, австрийский психиатр Виктор Франкл вспоминает, как однажды староста блока в Освенциме поведал ему о пророческом сне, в котором ему обещали, что освобождение придет 30-го марта. 31-го марта, когда освобождение не пришло, староста скончался… После очередного разочарования по лагерям проходила волна смертей.

Правило 6. Верить в особое расположение эсэсовцев

Это версия «стокгольмского синдрома». Заключенные искали знаки особого расположения офицеров СС к ним. Мол, среди них есть неплохие люди, но они вынуждены скрывать хорошее отношение. Дело доходило до того, что ситуации, когда один из эсэсовцев, заходя в барак, вытирал обувь о половую тряпку, трактовались как тайный знак презрения этого эсэсовца к нацизму (т.к. другие офицеры обувь не вытирали). Эта вера давала надежду. Но когда надежда разрушалась, люди гибли.

***

Перечисленные выше стратегии объединяло одно: они все были связаны с попытками адаптировать личность к внешней среде. И неизбежно среда побеждала, рано или поздно превращая личность в бесформенный кусок…

Были ли случаи бунта? Очень редко. Известен бунт 12-й зондеркоманды (заключенные, работающие в газовых камерах) в Освенциме. Заключенные в этих командах понимали, что всех ждет смерть, и никакие заслуги не в счет. Они это понимали потому, что их первой задачей являлась кремация тел предыдущей команды. И эта команда из 853 человек с яростью отчаяния, безо всякой надежды, незадолго до собственного конца взбунтовалась и унесла с собой жизни 70 эсэсовцев, полностью выведя из строя один крематорий, и повредив почти все остальные. Но таких примеров было мало.

Итак, стратегии сохранения организма в условиях концлагерей «работали» плохо. Гораздо эффективнее были стратегии сохранения своего Я.

Так, нацистам не удалось сломить Януша Корчака. Они пытались заставить этого великого человека перейти его собственную внутреннюю черту, за которой нет возврата к самоуважению. Отправляя 200 детей, воспитанием которых занимался педагог, в лагерь смерти Треблинку, комендант предлагал Я. Корчаку не ехать с ними.

Когда дети уже были в вагонах, комендант спросил доктора, не он ли написал «Банкротство маленького Джека». «Да, а разве это в какой-то мере связано с отправкой эшелона?» - «Нет, просто я читал вашу книжку в детстве, хорошая книжка, вы можете остаться, доктор...» - «А дети?» - «Невозможно, дети поедут». – «Вы ошибаетесь, - крикнул Я. Корчак, - вы ошибаетесь, дети прежде всего!» - и захлопнул за собой дверь вагона.

Я. Корчак пошел в газовые камеры вместе с детьми, и когда газ испарился, то перед глазами эсэсовцев и зондеркоммандо предстал мертвый, но не сдавшийся Корчак. И мертвые дети обнимали его.

Это крайняя ситуация, когда перед человеком встает выбор: выжить, умертвив свое внутреннее Я, или погибнуть, но до конца сохранив себя как личность.

Стратегии сохранения своего «Я»
(главная цель – сохранить личность, не стать пустой оболочкой)

Правило 1. Найти смысл в том, что происходит

Не высший, божественный, смысл, а личный. Виктор Франкл нашел его: он превратил пребывание в концлагере в изучение пределов возможностей человеческой психики. Он стал исследователем, наблюдавшим в полевых условиях поведение человека. Подобная позиция не просто наделила для него происходящее смыслом, но и позволила психологически отстраниться от ежедневного кошмара, не черствея эмоционально и сохраняя контакт с реальностью.

Правило 2. Иметь перспективу будущего

Свойство запредельного стресса: все сознание человека фиксируется на том, что происходит сейчас. Прошлое и будущее исчезают. Есть только кошмарное настоящее, оно бесконечно, и это подрывает все силы. Крайне важно думать о том, что будет ПОСЛЕ. Франкл думал о том, как написать книгу о страданиях заключенных, о том, какую пользу она может принести. Он был устремлен в будущее, за горизонт настоящего… Плюс неистребимый интерес к жизни: чем это все закончится? Умереть (сбежать, уволиться) ты успеешь всегда. А увидеть конец истории – нет.

Правило 3. Не изменять себе, насколько это возможно

«Если тебя о чем-то спрашивают, следует отвечать по возможности правдиво, но о том, о чем не спрашивают, лучше молчать» (Виктор Франкл).

Правило 4. Всегда делать что-то самостоятельно и по собственной инициативе

Не позволяй внешнему миру стать единственным источником твой активности… Это могут быть мелочи: зарядка по утрам, когда встаешь минут на 10 раньше общего подъема. Бритье. Или еще какая-нибудь «мелочь».

Их психологический смысл: это тот вид деятельности, который ты выбираешь САМ и ДОБРОВОЛЬНО. Если же проявления собственной воли исчезают – исчезает и личность. Вместо нее остается биомасса…

***

Такие вот крайне нехитрые правила. Однако следовать им совсем не просто. Любой тоталитарной системе выгодно именно психологическое сломление индивидумов, превращение их в союзников системы. Но хватит ли у нас мужества противостоять системе, и можно ли упрекать тех, у кого не хватило сил?

«Так что же такое человек? Это существо, которое всегда решает, кто он. Человек изобрел газовые камеры. Но человек же и шел в эти камеры, гордо выпрямившись, с молитвой на устах» (В.Франкл).