Приступая исследованию семантики мифа, приведем известное высказывание классика фольклористики В.Я.Проппа: «…миф… есть продукт некоторого мышления. Объяснить и определить эти формы мышления бывает иногда очень трудно. Однако фольклористу необходимо не только учитывать его, но и уяснить себе, какие представления лежат в основе некоторых мотивов… так, например, в основе некоторых мотивов лежит иное понимание пространства, времени и множества, чем то, к которому привыкли мы. Отсюда вывод, что формы первобытного мышления должны также привлекаться для объяснения генезиса сказки. На это здесь только указывается – не более. Это – еще одна предпосылка работы».
Прилагая к обширному материалу мировой мифологии некоторые элементарные понятия из математики, физики, психологии, этики, мы можем обнаружить математическую закономерность, в соответствии с которой на протяжении тысячелетий возникали и развивались мифологические сюжеты и образы.
Из математики нам понадобится понятие размерности пространства. Нас прежде всего будут интересовать те пространства, которые имеют наглядную физическую интерпретацию:
а) пустое множество (пустота) имеет размерность равную -1 (минус один);
б) геометрическая точка имеет размерность равную 0 (нуль);
в) линия имеет размерность равную 1 (один);
г) плоскость имеет размерность равную 2 (два);
д) объем имеет размерность равную 3 (три);
е) пространство-время теории относительности имеет размерность равную 4 (четыре).
В разные исторические времена мифологическое сознание актуально переживало эти размерности. Разностадийные сюжеты и образы мировой мифологии в неком закономерном порядке принадлежат к этим разноразмерностным пространствам, имеющим наглядную физическую интерпретацию.
Еще один очень важный момент: мифологические персонажи, принадлежащие к пространству с какой-то одной размерностью, исповедуют строго определенную, присущую только этой размерности систему этических ценностей. То есть, каждая математическая размерность, имеющая наглядную физическую интерпретацию, жестко и однозначно связана с одной и только одной системой этических ценностей, и эта связь выражена через мифологические сюжеты и образы.
Поскольку речь заходит о различных системах этических ценностей, надо определиться с понятием этики. В терминах новейшего времени такой этический принцип – благоговения перед жизнью – в значении универсальной космической этики, был сформулирован Альбертом Швейцером: «Истинная этика обнимает весь мир. Все этическое восходит к одному основному этическому принципу – принципу высокого сохранения и поддержания жизни». Исходя из этого все, что способствует сохранению и поддержанию жизни, ее развитию, представляется добром, а обратное – злом.
И последнее - понятие субъективного пространства. «Под субъективным пространством принято понимать геометрическую модель феноменов психики…(ощущения, восприятия, представления, понятия)… Ощущения и восприятия образуют перцептивные пространства. Понятия организованы в семантическое пространство. Следам памяти соответствует мнемическое пространство». В развернутом варианте структурированная форма или образ представляют из себя пространственно-временную модель мира, с присущими этой модели базовыми универсальными истинами и ценностями.
С древних времен субъективное пространство развивалось с развитием самого человека, принимало разные пространственно-временные формы. Эти формы, запечатленные в мифе, конечно, не являются в полной мере отражением окружающей реальности, а представляют собой формы отражения этой реальности.
Минус 1 мерная Вселенная
Размерность этой вселенной минус один. Это вселенная-пустота, ее существование передавалось в мифе как нечто предшествующее жизни, как непроявленное бытие.
Высшей этической ценностью здесь, если такое понятие вообще применимо к пустоте, является сама пустота, т.е. непроявленность бытия, его несуществование, необозначенность, неназванность. Поэтому позднейшие хтонические существа так любят играть в загадки со случайными встречными, т.е. отнимать у предметов бытия их названия, да еще при условии: не отгадаешь – я тебя съем.
Жизнь человека во времена доминирования пустотной мифологии, по всей вероятности, была такой же слабоструктурированной как и мифология того времени, и представляла собой жизнь стаи. Как сообщество древних людей, стая отличалась нестабильностью численности и состава. Неназванность предметов бытия в той мифологии говорит о том, что речь и мышление человека еще не сформировались в полной мере. Формирование человеческих сообществ по признаку одного языка еще не началось.
Нульмерная Вселенная
Каждая смена вселенных в мифологическом сознании является грандиозным переходом от устоявшейся картины мироздания к новой, и означает гибель прежних богов в жестокой борьбе с богами вновь рожденными, означает полное крушение привычных этических ценностей и традиций и мучительное обретение новых. Освоение следующей размерности, на единицу большей, дается очень и очень непросто и требует от человека полного напряжения всех сил, поскольку является гигантским шагом в его развитии.
Предыдущая размерность и последующая размерность – это принципиально разнокачественные состояния сознания, как два дискретных состояния системы в физике, между которыми разверзается разделяющая их вакуумподобная пустота.
С точки зрения этики человеку как обособленной личности не было места в этой вселенной. Образ человека здесь мог существовать лишь в соответствии с данной размерностью мифологического сознания, т.е. в виде нульмерного мандалаобразного уподобления той же вселенной. Таков первый нульмерный человек – ведический первозданный Пуруша, приносимый в жертву вселенской целостности жизни. Его бытие возможно только в форме человека-вселенной, из которого создано все и который сам есть все. Другими вариантами мандалы в мифологиях разных народов выступают образы Мирового дерева, Мировой горы. Соединяя сферы подземные, земные и небесные, четыре стороны света, они так же дают сфероидную организацию пространства, объединенную по принципу «все во всем», по квантово-волновому принципу точки, являющейся одновременно и сферической волной бесконечного радиуса.
В этой вселенной нет развертки по времени. Время находится в нулевом состоянии. Нет ни прошлого ни будущего, есть только настоящий момент, который по принципу «все во всем» вмещает в себя все потенциальные времена. Этот момент воспринимается как бы застывшим, вечным. Именно на таком ощущении времени основаны многочисленные мифы, описывающие повторяемость, цикличность явлений на фоне неизменного и вечно длящегося настоящего момента. В классической фольклористике эти мифы называются циклическими или аграрными, солярными, лунарными, лунно-звездными, растительными и т.д.
Центральным сюжетом этих мифов является принесение в жертву мифологического героя и его воскресение в вечном цикле умирания-возрождения.
В период нульмерного восприятия окружающего мира люди живут уже гораздо более продвинутой формой организации своего сообщества по сравнению со стаей – стадом. У людей появляется объединяющий их признак – общность языка. Это период матриархата, группового брака, где родство можно было определить только по материнской линии. Стада людей сезонно кочевали за своей едой – за стадами диких животных. Поскольку время ощущалось как вечное, календарь был чисто циклическим, соотносимым со временем растительного урожая или с периодом размножения животных, как в восточноевропейских и ближневосточных вариантах скотоводческого календаря.
Одномерная вселенная
Линейно текущее время – вот главное открытие этой вселенной. Отсчет времени ведется по головам ушедших в лучший мир предков. Подробное поименное перечисление праотцев – кто кого породил - это уже первый линейный хронометр, который принципиально отличается от циклического календаря предыдущей размерности.
На смену мифам нульмерности, повествующим о единстве всего живого во вселенной, приходят совсем другие мифы – так называемые тотемные. В переводе с одного из языков североамериканских индейцев слово «тотем» означает «его род». То есть, тотемные мифы это родовые мифы. Их главное отличие от нульмерных мифов в том, что они провозглашают совершенно новую истину: человек, оказывается, не является частью всей природы, и не может отождествляться и сливаться со всей природой. Человек, оказывается, ведет начало своего происхождения только от одной из частей природы – от своего тотема.
Высшей этической ценностью в одномерной вселенной является бессмертие человеческого рода, поскольку род – это зримое воплощение и гарант непрерывности обретенного линейного времени. Движение по линии времени однонаправленно, значит, чем старше поколение, тем большие пределы одномерной вселенной оно охватывает, тем полнее олицетворяет ее образ, и следовательно, приобретает более высокую этическую ценность. Отсюда – почитание старших, старейшин. В одномерной этике нетрудно узнать этические представления ранних родовых обществ. Люди своего рода в сознании друг друга воспринимаются не как отдельные личности, а только как члены рода. У них не бывает личных дел и личной ответственности. Под страхом смерти они должны соблюдать родовые табу – запреты: не убивать членов своего рода; не вступать в брак с членами своего рода; не употреблять в пищу свое тотемное животное, за исключением ежегодного ритуального праздника жертвоприношения этого тотемного животного.
Внутриродовая этика не распространяется на людей из другого тотема. Нульмерному «мы все одной крови» здесь уже нет места. Люди другого тотема, в отличие от «своих», не считаются вполне людьми, а какими-то полуживотными «с рыбьими головами, собачьими хвостами» (или наоборот), которых можно, а иногда и нужно, без колебаний убивать (а иногда и поедать) во имя процветания собственного рода.
Двумерная вселенная
Излом линии – это смерть линии в точке излома и одновременно рождение плоскости. Так одномерность переходит в двумерность. Излом линии жизни человеческого рода происходит в тот момент, когда человек осознает свою индивидуальную жизнь, ее отделенность от жизни рода.
Близнечные мифы, например, являются примером переосмысления древних нульмерных мифов с точки зрения более высокой размерности. Основной сюжет близнечных мифов – смерть одного из братьев-близнецов на глазах у другого, и осознание оставшимся в живых близнецом собственной смертности и собственной индивидуальной жизни.
Высшей этической ценностью в двумерном мифологическом пространстве является индивидуальная жизнь человека, героя, его личное бессмертие. В новой этике вместо родового «мы» на первый план выдвигается индивидуальное «я» героя, который своими подвигами завоевывает себе личное бессмертие. Каковы подвиги – не имеет значения. Сжечь ли храм, содрать ли кожу с поверженного врага. Истинному герою дозволено все, любые нарушения прежних родовых табу. Он ограничен только в одном, он смертен. Герою как минимум необходима громкая слава как эквивалент бессмертия. В результате своих подвигов герой по воле богов может стать бессмертным полубогом. Вместо родовых тотемных первопредков-богов, теперь у героя боги тоже индивидуальные. Это божественные покровители, которые ведут героя сквозь Рок, навстречу Судьбе, к славе и бессмертию. Возникает само понятие индивидуальной судьбы, доселе неизвестное. Среди героев сила является законом. От героев требуется всегда и во всем быть первым, дискредитирован тот, кто позволил себя победить, а не победитель. Позорно выслушивать поношения, а не самому кого-нибудь поносить и т.д.
Линейное течение времени, растянутое раньше до бесконечного периода жизни человеческого рода, в двумерной вселенной сжимается до короткого отрезка индивидуальной жизни, к концу которой надо успеть обрести личное бессмертие. Кроме того, в двумерной вселенной на единицу времени приходится уже значительно большее, многократно возросшее пространство – плоскость.
Плоскость развертывается и как пространство внешнее, не ограниченное уже традиционными местами обитания рода, и как пространство внутреннее, с возросшими степенями свободы индивидуальной мысли и более широким выбором вариантов действий. Если в родовой жизни человека феномена мышления как обособленного индивида еще практически не было (или жизнь внутри рода или небытие), то в двумерности индивидуальная мысль, возникнув, начинает пульсировать на началах двумерной логики: «или-или, третьего не дано», «кто не с нами, тот против нас», «или тварь дрожащая или право имею».
Трехмерная вселенная.
Переход от двумерности к трехмерности аналогичен переходу от одномерности к трехмерности. Излом плоскости есть смерть плоскости на линии излома и одновременно рождение трехмерного объема.
Если двумерное пространство под силу было освоить лишь героям, то объять грандиозное трехмерное пространство не дерзает уже никто. Гордыня индивидуальной жизни смиряется здесь и теряет былую этическую ценность. Трехмерный объем воспринимается уже как бесконечность, как бездонное, неизменное и нейтральное вместилище всего и вся, никак не связанное с линейно текущим временем.
Центром трехмерной вселенной является уже не герой-одиночка со своими индивидуальными богами-покровителями, и не род отцов с богами-первопредками, а всеобъемлющая реальность, именуемая Единым Богом. Нельзя даже сметь помыслить о том, чтобы хоть в чем-то ее превзойти. Все люди становятся равными в своей беспомощности и беззащитности перед этой единой непревзойденной божественной реальностью. Высшей этической ценностью в трехмерности становится данный людям от Бога Закон воздаяния: если во всеобъемлющем божественном пространстве когда-то кем-то было совершено преступление, то преступника рано или поздно обязательно постигнет точно сбалансированное наказание.
Закон зиждется на страхе наказания и довлеет над каждым отдельным человеком, провозглашенным отныне вместилищем греха. Индивидуального бессмертия в трехмерности не может быть в принципе. Бессмертия можно достичь лишь в Боге и в слиянии с Богом.
Общая трехмерная черта любого монотеизма – основанная на Законе божьем идеология, предписывающая человеку его место исключительно как преисполненного страха исполнителя этого Закона. Перед Законом человек должен всегда падать ниц, иногда до пяти раз в день. Так у человека вырабатываются доселе не известные ему понятия как законопослушание и равенство всех перед Законом. Закон суров, но это Закон. В далекие двумерные времена «беспредела полевых командиров», сдирания кожи с поверженных врагов, провозглашенное равенство всех перед Законом божьим было светлым будущим всего человечества.
Блюстителем трехмерного порядка в обществе выступает царская (королевская, ханская, императорская и т.п.) власть. Представители этой власти, естественно, объявляются богоизбранными и наделенными бременем сохранения заповеданного Закона божьего.
Литература, как чуткий барометр, показывает духовный рост человека за века актуального переживания трехмерности. Освободив человека от двумерного «беспредела полевых командиров», светлое трехмерное будущее – «счастье для всех», «город Солнца и радости», «царство Христа без Христа» - с жесткими идеологическими догматами, прекраснодушными идеально-полицейскими правилами становятся тесны человеку. Уже и Томас Манн пишет роман «Верноподданный», обнаруживая в душе законопослушного гражданина ростки будущего фашизма. Уже и Достоевский в «Бесах» и «Братьях Карамазовых» гениально прозревает грядущее трехмерное царство Великого Инквизитора.
Как показывает весь ход новейшей истории и, в частности, кровавый ХХ век, когда все люди равны друг перед другом и перед верховной властью только как «гаечки и винтики», равны только в своем рабстве перед какой-либо насаждаемой идеологией, - несомненно – в своем апофеозном выражении монотеизм в конце концов приводит к фашизму.
Где же выход? Выход, как и прежде, один – стать человеком следующего измерения.
Четырехмерная вселенная.
«Излом» трехмерного объема происходит в тот момент, когда в сознании человека время начинает образовывать вместе с трехмерным пространством единое целое. Возникает четырехмерное пространство-время.
В наиболее полном виде четырехмерный миф представлен в евангельском сюжете о пришествии Христа. Четырехмерность открывается наблюдателю на околосветовых скоростях, когда временные интервалы приближаются к нулю, а пространственные – к бесконечности. Экспериментальные исследования показывают, что человеческое восприятие окружающей среды может быть восприятием не только евклидового, но и риманова пространства. Обычные представления о существовании некоего визуального пространства наподобие ньютоновского физического пространства являются не более чем укоренившимися предрассудками обыденного сознания.
Если силой своего воображения мы представим себя элементарной частицей, летящей с околосветовой скоростью, то в пределе мы ощутим себя одновременно и точкой и объемным шаром бесконечного радиуса. В соответствии с квантово-волновым дуализмом, мы будем представлять собой уже знакомую нам мандалу, «вечно» пребывающую в своем собственном центре и одновременно заключающую в себе все предметы окружающего мира. Мы станем похожи на нульмерную вселенную, но с той большой разницей, что там мандала несла в себе всю кишащую бесчисленными живыми созданиями вселенную без выделения в ней человека как индивидуальной личности. А здесь, в четырехмерности, сознание одного человека представляет собой всю вселенную.
Таким образом, человек уподобляется Богу трехмерной вселенной, повторяя человекобожеский путь Христа, или, в терминах иной традиции, состояние нирваны. В таком случае, если каждый человек, пройдя свой трудный неисповедимый путь, может стать Богом, тогда приходит конец единобожию. Неудивительно, что единобожники почувствовали в проповедях Христа великую смуту, опрокидывающую их трехмерную модель мироздания. Единая прежде для всех система отсчета – трехмерная система координат, и вместе с ней единый для всех этический Закон уже не работают в четырехмерности. Человек выходит за пределы трехмерности, он уже находится один на один со своей собственной системой отсчета, собственным пространством, собственным временем и индивидуальной мерой добра и зла.
В четырехмерности действует иная этика. Поскольку мы стали объемным шаром бесконечного радиуса, то все окружающие нас живые существа, помимо того, что они самостоятельные создания, являются одновременно и нашими внутренностями. Следовательно, непричинение вреда другим есть прежде всего непричинение вреда самому себе. «Возлюби ближнего как самого себя» становится совершенно естественным качеством четырехмерной жизни, вместо предыдущего этического Закона, основанного на страхе неотвратимого наказания.
Вместе с тем, жизнь «не по Закону, а по благодати» не отрицает исполнения Закона. Четырехмерный человек автоматически является законопослушным человеком, поскольку он не допускает и неуважительных действий к ближнему своему и самого умысла к этим действиям. В четырехмерности ответственность за свои поступки возрастает многократно, так как умысел к действию практически равносилен самому действию. В мире околосветовых скоростей, высоких энергий и исчезающе малых частиц мысль отчетливо материальна.
Распахнувшийся в любви к самому себе и к ближнему человек – основа и центр четырехмерной вселенной. Полное освоение человеком четырехмерного мифологического пространства, когда четырехмерное мироощущение станет доминантой не только в жизни отдельной личности, но и общества в целом, по всей вероятности, еще впереди.
Наивысшие проявления четырехмерности в жизни социума, которые сейчас можно наблюдать – это знаменитый американский Билль о правах человека и все международные документы о правах человека – они декларируют центральное, верховное место человека в системе этических ценностей современного общества. К сожалению, дальше деклараций дело доходит далеко не всегда. Лозунги прав и свобод зачастую становятся разменной монетой политических игр, двойных стандартов, становятся заложниками трехмерных «национальных интересов». Хотя неплохо уже и то, что эти лозунги вообще появились, пусть еще не в той роли, в какой заслуживают.
Уподобляясь элементарной частице, летящей с околосветовой скоростью, мы, в терминах теории относительности, становимся мировой точкой. Траектория нашего полета в четырехмерности будет называться тогда мировой линией. У каждого человека есть своя мировая линия, но не все ее осознают, потому что она четырехмерна. Протяженность мировой линии выходит далеко за пределы какого-либо одного земного воплощения индивидуального сознания. Последовательность земных воплощений индивидуального сознания располагается на его мировой линии как узелки, как вехи, влияющие позитивно или негативно на дальнейшую траекторию, меняющие само качество траектории. «Мне отмщение и аз воздам». Карма.
Будущие размерности
Этически не освоив в полной мере четырехмерность, трудно дерзать дальше и воспарять к ближайшей к нам пятимерности. Интересующая нас пятимерность еще не обрела собственной мифологии, но содержится в четырехмерной мифологии как область божественного. Правда, сведения об этом крайне скудны: «я в каждой твари земной», «я везде и я нигде», «я – творец всего сущего». Собственно, и все.
В настоящее время все этносы и этно-культурные группы похожи на участников марафонского забега, растянувшихся на дистанции, ведущей от одной доминантной пространственно-временной формы сознания к другой.
К «аутсайдерам» можно отнести племена аборигенов Африки, Австралии, Южной Америки. Они не жаждут выхода из лона дикой природы по принципиальным, так сказать, соображениям, которые им диктует доминантная нульмерная пространственно-временная форма сознания. Согласно этой форме, человек и природа – одно неразрывное целое, и нарушение этой целостности для аборигенов равносильно смерти.
Далее на дистанции «бегут» индейцы североамериканских резерваций, для которых доминантен родовой уклад, деление по признаку принадлежности к определенному тотему.
К тем, для кого доминантна двумерность, можно отнести некоторые народности Кавказа, Афганистана, Пакистана. Их мифологическое сознание, а следовательно и логика их жизни, в принципе такие же как в период военной демократии в древней Спарте. Уклад общественной жизни определяют полевые командиры, не выпускающие из рук современный символ военной демократии – автомат Калашникова. Как и в период героической мифологии, они исповедуют ту же систему воспитания личной воинской доблести, захвата добычи, обращения в рабство, глумления над телом погибшего врага, и так далее.
Сообщество трехмерной пространственно-временной формы сознания в настоящее время наиболее многочисленно. Как доминанта эта форма, например, распространена в азиатских странах, где высок мифологический рейтинг «коридоров власти». Там в большой цене принадлежность к властной касте чиновников, а из личных качеств приветствуются вышколенность, непотопляемость, умение налаживать и поддерживать «нужные» связи.
К трехмерному же сообществу можно было бы причислить и все остальные страны, так как стран и этносов, где доминантой является четырехмерная пространственно-временная форма сознания, в настоящее время нет. И все-таки, развитые страны христианской ориентации, а также Россия, Индия не являются уже чисто трехмерными образованиями. В этих странах влияние трехмерности огромно. Трехмерность «правит бал» в подавляющем большинстве вопросов в жизни этих стран. И тем не менее над ними фантомно «белеет парус одинокий» четырехмерности, и это обстоятельство выводит их из разряда чисто трехмерных стран.
В странах Запада четырехмерность известна нам в виде декларируемых лозунгов «прав и свобод», «идеалов демократии», с которыми при случае не очень-то церемонятся, предпочитая «царствие Христа без Христа».
В России как всегда своя специфика, которая требует отдельного анализа, в силу культурологического влияния православия и развитой традиции русской религиозной философии.
Персональное становление четырехмерной формы сознания – это процесс очень индивидуальный и глубокий для каждого человека, растянутый зачастую на многие годы жизни. Возможно, еще и по этой причине четырехмерность не тяготеет пока к каким-то формам общественной организации.
Таким образом, «марафон» человечества от одной пространственно-временной формы сознания к другой показывает, с одной стороны, на то, чем мы, народы Земли, отличаемся друг от друга. У нас разные доминантные актуально переживаемые пространственно-временные формы сознания. Как убедительно показывает обширный материал мировой мифологии, ни один этнос не свернул с этой общей дистанции. Другое дело, что сложная смесь, конгломерат этих форм сознания, в персональном или коллективном носителе, всегда очень индивидуален и неповторим, что в результате приводит к ментальному своеобразию личности, этно-религиозной группы, этноса, страны и т.д.
Как уже было сказано, пространственно-временные формы сознания располагаются в подсознании человека взаимопроникающими мифологическими пластами, и только разные этические ценности расслаивают их по принципу пирамидальной иерархии, где выше располагается более гуманная этика.
Связи между размерностями, проявляющиеся в социальной жизни, тоже по своему строению напоминают пирамиду:
- четырехмерность может произрасти в сознании законопослушного гражданина, то есть четырехмерность основана на трехмерности;
- трехмерный порядок в обществе зиждется на двумерных полицейских силах, то есть трехмерность основана на двумерности;
- здоровые полицейские силы произрастают из здоровой семьи, из рода, то есть двумерность основана на одномерности;
- здоровая семья, здоровый род произрастают из гармоничной связи с природой, то есть одномерность основана на нульмерности.
В развитом современном обществе можно увидеть контуры субкультур, выделяющихся по признаку доминанты размерности. Субкультура номенклатуры и многих из тех, кто имеет отношение к вертикали власти – трехмерна. Субкультуры спортсменов и криминального мира – двумерны. Патриархальная субкультура хуторян одномерна. Субкультура заядлых рыбаков и охотников – нульмерна. Субкультуры разного рода экстремалов, суицидальных личностей, которых притягивает пребывание у края бездны, вблизи собственной смерти – минусодномерны.
Развитие человеческого сообщества состоит из переходов от меньшей размерности к большей. Но в истории культуры можно также встретить и обратные переходы. Например, протест западной молодежи 60-х годов прошлого века против трехмерного общества потребления. Вначале этот протест был облагорожен четырехмерным призывом «все, что вам надо, это любовь», но из-за отсутствия развитой духовно-религиозной традиции, этот протест стихийно скатился к нульмерности – к стадообразному сообществу обкуренных марихуаной битников, которые только и смогли что сформулировать современным языком основы нульмерной стадной жизни.
Есть и другие примеры – намеренной манипуляции мифологическими пластами, сидящими в подсознании людей. Когда потребовалось пушечное мясо для войны, гитлеровская пропаганда начала сталкивать свой народ к двумерному мифологическому образу белокурой бестии, которой «дозволено все». В том же мифологическом ряду «Полет валькирий» асов люфтваффе. В ответ на это вскоре после начала Великой Отечественной войны Сталин выступил с известным обращением к советскому народу. В этом обращении вождь взывал к мифологической двумерной памяти всех народов Советского Союза. Доселе задвинутые большевиками в чуланы, а то и просто запрещенные для упоминания, былинные богатыри русских, украинцев, грузин, армян, башкир, киргизов, казахов и так далее – были подняты на знамена народного гнева.
Найденная математическая структура мифологического сознания имеет прикладное значение, т.к. является новым ключом к психике человека. Используя его, можно проводить анализ как индивидуального сознания, так и анализ современных социальных процессов, в том числе межкультурных, межконфессиональных. Новый ключ дополняет уже известные ключи к психике человека – такие как психоанализ, архетипы Юнга, структурализм, гештальт-психология и другие. В целом, найденная математическая структура мифологического сознания по-своему подтверждает знаменитое изречение Пифагора о том, что все сущее есть число. Действительно, восприятие нами окружающей нас действительности есть результат нашего мифологизирования на том или ином пространственно-временном уровне. Если мы в будущем перейдем на следующий уровень, то и он окажется уровнем мифологическим, так как наше знание опять не будет абсолютным, поскольку за этим уровнем будет скрыта еще более обширная реальность. Наше сознание всегда было, есть и будет сознанием мифологическим.
Найденная структура говорит о том, что мифологизируем мы на основе простого натурального ряда чисел. Только числа эти не арифметические, а так сказать, геометрические, поскольку выражают ряд размерностей, имеющих наглядную физическую интерпретацию.
